Внезапное вторжение - Страница 2

Досаждавшие ему кошачьи вопли сослуживцев стали заметно громче. Мужественно не обращая на них внимания, Гектор молился о спасении… и в небе вдруг показался мяч, который валился прямо ему в руки со стороны солнца. Бухгалтер торопливо занял подходящую позицию, вздымая вверх кожаную рукавицу, готовясь броситься на мяч.

“Пусть весь мир глядит на это! — подумал он. — Наконец-то я стану героем. Гектор Рамирес спасает свою команду! Круг почета, завтрак с мэром, свидание с Долорес — всего этого он будет достоин, если только…”

Внезапно не слишком вежливые замечания его коллег по работе сменились первобытными воплями ужаса, и обе команды бросились врассыпную, словно тараканы, спасающиеся от шипящей струи яда. Сбитый с толку Рамирес сощурился в небеса, стараясь рассмотреть предмет, послуживший поводом для странного поведения коллег. Прямо над его головой, непрерывно увеличиваясь в размерах, несся к земле потерянный мяч. Рамирес моргнул, и мяч распух до размеров газовой плиты… грузовика… целого дома! Воздух наполнился хриплым жужжанием, и бледные волоски на тонких руках Рамиреса встали дыбом. Огромный шар заслонил солнце, и на Гектора упала густая тень.

Рамирес посмотрел себе под ноги и обнаружил, что стоит в самом центре все расширяющей круглой тени, отбрасываемой непонятным предметом. Он быстро составил в уме короткое уравнение (v х d х N = Y, ты еще здесь?) и бросился бежать, спасая свою жизнь, к той тонкой линии, достигнув которой он по-прежнему сможет мирно гадать о том, каков из себя рай, в то время как, оставаясь по эту сторону границы, он рисковал увидеть рай собственными глазами. Все мысли об игре, о работе и даже о Долорес были вытеснены из его головы первобытным стремлением спасти свою шкуру и огромным желанием не быть раздавленным гигантским мячом для софтбола в нью-йоркском Центральном Парке.

Непривычный к длительным физическим нагрузкам Рамирес вскоре выдохся и принялся хватать ртом воздух, продолжая мчаться к границе тени, но она, словно в кошмарном сне, с еще большим проворством убегала от него. В отчаянии Рамирес отшвырнул свою перчатку и ринулся вперед в последнем невероятном усилии, но это усилие почти не прибавило ему скорости. К тому же было слишком поздно.

Словно кулак Господа, гигантский белый шар ударил в то место на площадке, где должен был стоять подающий, и тонны вздыбленной земли понеслись в разные стороны могучей волной. Волна эта подхватила вопящего бухгалтера, сбила с ног и метнула в воздух с такой силой, что в его голове поменялись местами все дебеты и кредиты. В следующее мгновение он застрял в кроне старого могучего вяза на расстоянии четырех кварталов от места события.

Избитый, в изодранной одежде и, самое главное, лишившийся последних остатков мужества Рамирес пришел в себя, свисая с древесного сука. Подвывая, как зверь, совершенно очумелый бухгалтер при помощи зубов и ногтей прорвался сквозь спутанную листву и мешком свалился на землю, которая все еще продолжала дрожать. Ни на секунду не задержавшись, он очертя голову понесся по одной из бесчисленных дорожек парка и, добравшись до оживленных улиц, затерялся в бетонных ущельях Нью-Йорк Сити. Навряд ли цивилизованный мир когда-нибудь снова увидит его или что-нибудь услышит о нем.

* * *

Словно огромный шарик для игры в пинг-понг, закатившийся в траву, огромная сфера возвышалась над самыми высокими деревьями Центрального Парка, полностью заняв все то пространство, которое предназначалось для игр на открытом воздухе. Гладко отполированный купол сверкал в лучах послеполуденного солнца, словно жемчужина. Так он и лежал, странный белый захватчик, лежал неподвижно и абсолютно ничего не предпринимал в течении целых тридцати земных минут. Постепенно у подножия на удивление большого шара стала собираться толпа, путь которой прокладывали отчаянные сорви-головы и просто глупцы.

По иронии судьбы именно Долорес Боливар обнаружила невидимое силовое поле, окружающее корабль чужаков. Открытие было сделано ею эмпирическим способом: Долорес изо всей силы врезалась в силовое поле лицом. Вниз по ее разбитому носу потекли слезы, которые невозможно было удержать, и многие из толпы ей сочувствовали. Это сочувствие, однако, очень скоро превратилось в моральный урон, который потерпели многие и многие, когда обнаружилось, что девушка указывает по ту сторону барьера — там полупридавленная гладким белым боком шара, полупохороненная под грудами вывернутой почвы, валялась одинокая, искромсанная бейсбольная перчатка.

Невидимая стена силового поля казалась на ощупь словно сделанной из стали, обитой тонким слоем войлока. Последующие испытания показали, что она неуязвима не только для хрупких кулачков Долорес, но также и для тяжелых бейсбольных бит товарищей несчастного Рамиреса, и даже для пули тридцать восьмого калибра, выпущенной из табельного револьвера патрульного новобранца-полицейского. Наконец, некоторое время спустя, прибыли опытные нью-йоркские полицейские; правда, это произошло только после того, как какой-то невоспетый гений позвонил по 911 и сообщил о крайне возмутительном случае неправильной парковки транспортного средства.

Вскоре полиция уже кишела в районе спортивной площадки, сдерживая толпу и проявляя чудеса доблести. Вертолеты Сил Поддержания Порядка парили над деревьями, сражаясь за господство в воздухе с новенькими тарахтелками телевизионщиков, пытающимися зависнуть над самым кораблем-убийцей. Не обошлось без применения силы, но толпу удалось оттеснить и полиция, к большому неудовольствию зевак, установила вокруг инопланетного объекта кордон безопасности. Толпа стала разогреваться, кое-где вспыхнула словесная перебранка, однако неведомо откуда появившиеся торговцы восстановили видимость порядка, соблазнив часть воинственно настроенной толпы своим сверхдорогим мороженым, гамбургерами и майками с надписью: